Ученик - Страница 66

К оглавлению

66

– Матвей, а какой способ лучше?

– Конечно, через гильдию: купцы не обманут и цену достойную дадут. Охотники сами продают только мелочовку, и то если деньги срочно нужны. Гильдия сама и налоги заплатит, и долю свою возьмет.

– Сколько? – заинтересовался я.

– Десятину в казну и десятину себе. Каждый охотник платит налоги гильдии и королевству. Поэтому и обладаем столькими правами, и гильдия, случись что, не оставит, защитит, семье поможет. С гильдией охотников немного желающих ссориться.

– Тогда через гильдию.

Условия божеские. Налог всего двадцать процентов. А если сравнить его с налогом на выигрыш в казино, то вообще…

– Можно подумать, что ты когда-то платил налоги с выигрыша.

А что? Нужно было?

– Нет, конечно. До такой низости нельзя опускаться.

Согласен. «Я», мы с тобой – команда единомышленников.

– Молодой человек, – оторвал меня от первого конструктивного диалога с шизой Колар, – я настоятельно рекомендую вам один камень оставить себе. Они большая редкость, и если у вас окажутся способности, вам камень очень пригодится. Я вижу, что это недельные камни. Поверьте, так будет лучше. А не пригодится – продадите.

Блин, пусть делают, что хотят. Для меня такая сумма – это не деньги, а цифры. На баксы три тысячи золотых – это примерно пятнадцать – двадцать лимонов. Куда мне столько?

– Хорошо, Колар, будь по-вашему.

– Один камень ты оставляешь себе с возможностью продажи – и два на продажу. Так? – уточнил Лис.

– Да.

– Лойс, Еро, проводите меня, – скомандовал Лис стоящим рядом охотникам.

– Чего он так опасается? До гильдии идти пару кварталов? – спросил я Матвея.

– Он казначей гильдии, хороший охотник, но выжига, каких мало, свою выгоду никогда не упустит. А пропадут камни, гильдия должна будет тебе их стоимость вернуть.

Понятно. Такой с купцов три шкуры сдерет, меня и себя не обделит – и действительно, много я видел на Земле миллионов в кейсах и без охраны? Все правильно.

– Кстати, Гил, – заметил я взгляды рейнджера, постоянно останавливающиеся на Нате, – тебе маг жизни нужен – пойдем познакомлю.

Вместе с упирающимся Гилом я подошел к стайке оживленно обсуждающих что-то волчиц.

– Ната – это Гил, – я подмигнул девушке, – и он очень нуждается в твоей помощи.

Волчицы уставились на Гила.

– Э… может, я э-э… пой…

– Не дури. Ната в Белгоре – лучшая магиня жизни, – вновь подмигнул я Нате.

Ната с интересом стала смотреть на Гила.

– Ну что ж, больной, пойдем тебя лечить. – Она подхватила его под руку и повела к двери.

– Пойдем и мы, котик, – промурлыкала мне на ухо Арна.

– Девчонки ведь обидятся. – Я бросил взгляд на улыбающихся волчиц.

Уже утро. Я сутки не спал, и впечатлений море. Девчонки, почему вы не обижаетесь? Меня же сейчас уведут.

– Не обидятся, котик, – улыбнулась Арна. – Мы уже договорились, что больше никаких общих безумств. Только по одной. Ната нам с утра похвасталась, да и тебе же будет легче. А ты что, не рад?

– Я? Я в восторге, Арна, – сделал я радостное лицо.

– То-то. Охотник сказал…

– Охотник сделал, – бодрячком продолжил я. – Леди, пойдем, я покажу вам свои гобелены. Тем более что уже все расходятся.

И под фырканье и смешки девчонок мы отправились на второй этаж.

Мне предстояла очередная миссия.

Глава 12
Кое-что проясняется

«Утро красит». Кого оно только не красит, тем более что уже полдень. Похоже, у меня появилась новая привычка. Барская привычка. Что ж так на душе хорошо? Выжил, разбогател, выполнил обещание, данное сгоряча прелестной девчонке. Кстати, как она себя чувствует? Утром я решился на пару смелых для этого мира экспериментов, в которых вся инициатива принадлежит девушке. Уж очень я устал.

Поворачиваемся на бок… Грива иссиня-черных волос разбросана по подушке, мордашка закрыта одеялом – у, вредное солнце, то есть Хион. Розовая пяточка торчит. Любоваться можно долго, но следственная комиссия уже наверняка работает в городе. Странно, что меня до сих пор не привлекли к разбирательству.

– Арна, зайка, проснись, – тихо говорю я, перебирая чудесные волосы.

– Слушай, ты не дурак волчицу зайкой называть?

А может, ей нравится.

– Нет, точно больной.

А что – здоровый? Постоянно какая-то наглая мысля или мысли учат меня жить, часто в извращенной форме.

– Больной.

Повторяешься, «Я».

– Арна, милая, проснись.

– Еще одно слово, Влад, и я проснусь, но ты об этом пожалеешь.

Арна перевернулась на другой бок. Так, разумнее всего отстать. Но есть одно большое «но». Если волчицы будут продолжать свои отношения со мной, а мой голос при обсуждении данного вопроса никого не интересует, то на роль домашнего пуфика или известного резинового изделия для оголодавших девушек из этой стаи я не согласен.

– Кто тебя спрашивать будет?

И я об том же. Каламбурчик, однако.

Продолжу мыслю. На вышеописанную роль я не согласен. Значит, дело может закончиться крупным скандалом и разрывом отношений, если они привыкнут к пуфику, а однажды он заявит, что не пушистый. Оно мне надо? Однозначно нет. Красивые, хорошие, добрые и несчастные девчонки. В этом мире женщина может иметь право рожать детей, слушаться мужа, сидеть в башне, даже завести тайком любовника, но быть самостоятельной – нет.

А они хотят, поэтому до сих пор не повыходили замуж и не завязали с охотой, а может быть, наоборот, не завязали с охотой, а потом замуж. Сильные женщины, а они, безусловно, сильные, это не обсуждается, знают только два вида общения с мужчинами. Первый – мужчина подминает их под себя, а второй – они подминают мужчин под себя. Так как подминаться девчонки не хотят, то инстинктивно, неосознанно, а может, и осознанно, кто его знает, они пытаются подмять мужчин. Хотя нет, насчет осознанно – я перегнул палку.

66