Ученик - Страница 19

К оглавлению

19

– Ставь туда. Сейчас принесу мясо. Вода, щетка и сено на месте. Ухаживать будешь сам.

Сам и поухаживаю, мне не трудно. Отводим в стойло, берем щетку и начинаем тереть. Конюшня устроена по уму: вся грязная вода с моего малолетнего кровавого маньяка стекает сквозь щели в полу. Теперь обтереть пучком сена, как видел в одном ковбойском фильме, – и готово. А вот и хмурый Яр с громадным куском мяса и бадьей воды.

– Покормишь – и закрой стойло, еще резни здесь не хватает.

– Яр, ну зачем ты наговариваешь на это милое создание?

– Видел я однажды такое создание в бою, похожем на бойню. Захочешь – не забудешь.

Драк вгрызся в кусок мяса как после перенесенной недельной голодовки.

– Не спеши. Ты только вылупился. Сначала обожрешься, а потом живот болеть будет, да и зубки у тебя еще маленькие, если вообще имеются.

Драк в ответ встряхнул парой симпатичных рожек и, обернувшись, оскалил пасть. М-да, насчет зубок я погорячился: полный комплект, и немалой длины.

– Ну ладно, ужинай и не шали, завтра приду и проверю, – сказал я, закрывая за собой дверь в загон.

– Не шали, – хмыкнул Яр. – А недавно еще Яг Топор заходил. И почему я не удивляюсь?

Оставив бурчащего верзилу в одиночестве, я направился в корчму.

Глава 4
Первые проблемы. За все нужно платить

Народ в зале не просто появился: все помещение было забито полностью – ни одного свободного стола. Хотя нет, вру. За дальним столиком, около кухни, сидела в гордом одиночестве Евдокия и махала мне рукой.

– Привет, малолетка, как, наболталась с подружками?

– Не очень – сегодня гости съезжаются, пришлось побыстрее вернуться и помочь папе.

– А что ж сидишь и гостей не обслуживаешь?

– Когда появляется много чужих, папа запрещает: свои все меня знают, а чужие могут и пристать. Так что папа на это время нанимает разносчиц и поварих у мамы Жулы – вот они и работают.

Действительно, я заметил в зале знакомых девчонок, шустро бегающих с деревянными подносами между кухней и столами с посетителями.

Кстати о последних. Большинство персонажей явно бедностью не страдали: расфуфыренные, будто павлины, они отличались от местных жителей как попугай от скворца. Да и скромностью тоже. Громкие подвыпившие голоса, шлепки по тугим попкам служанок составляли основной звуковой фон корчмы.

Правильно Матвей поступает. Незачем девчонке сейчас работать – надо понимать, что титул «мама» тут соответствует земному.

– Только еду разносят?

– Конечно нет: если между собой полюбовно договорятся, то могут и на второй этаж подняться – там пара комнат всегда сдается на полчаса, – ухмыльнулась мне Евдокия. – Ты не думай, что я маленькая, – насладившись зрелищем моего лица, продолжила она. – Все приходится понимать, чтобы клиенты к конкурентам не ушли.

Матвей хоть и ругает смертников, но терять деньги не намерен. Да и не только смертники приезжают в Белгор.

– Вот что, пиранья местного капитализма, сообрази на стол – есть хочу зверски. Кстати, почему он свободен?

– Один стол, правда, самый маленький, всегда свободен для хозяев корчмы и приглашенных ими посетителей.

– А я к какой категории отношусь?

– Конечно, к хозяевам, – возмутилась Дуняша. – А насчет еды – это я быстро, после таких подвигов есть надо много, силы-то небось совсем на исходе? – заявила эта язва, показав мне язык, и, ловко разминувшись своей кормой с моей ладонью, убежала на кухню.

Интересно, в городе есть хоть один человек, который не знает про меня и Арну с девчонками? С правом на личную жизнь здесь, похоже, большая напряженка.

– Привет, племенной бычок, – напротив меня на лавку плюхнулся Матвей.

И этот туда же. Господи, когда это закончится? Тут что, каждый желает меня поздравить или одобрительно похлопать по плечу? Надоело.

– Матвей, какого хрена? Хоть ты меня не доставай.

– Как же, не доставай. Сегодня и завтра, и все ближайшее время жители Белгора только об этом будут и говорить. Такого здесь давно не было. Крепись, пока не произойдет что-то другое, столь же примечательное, – ходить тебе в героях.

– Не понимаю. Что, кроме меня, никто ни разу не смог покрыть пятерых шлюх? – взорвался я. – Так возбудителя выпить – и вперед. Ни за что не поверю в отсутствие такого у местных умельцев, травников или алхимиков.

Матвей от моей тирады расхохотался так, что перекрыл шум в зале.

– Ш-шл-люх? – От смеха у него появились проблемы с произношением.

– А что? – с подозрением спросил я.

Но Матвей никак не мог прийти в себя. Утробный смех прерывался кашлем, а кашель – смехом.

– Ну и Темный с тобой, успокоишься – сам объяснишь, – махнул я на него рукой и уставился в зал.

Тем временем гулянка в зале набирала обороты. Все правильно, обмытие своего приезда – интернациональный праздник мужской половины всех рас, и происходит он везде одинаково. Вот за соседним столиком уже уткнулись мордами в салат, пардон, в блюда с мясом. Другие стараются побыстрее достичь столь восхитительного состояния. Но не все.

Парочка верзил, подхватив на плечи притворно визжащих служанок, торопливо поднималась, слегка пошатываясь, по лестнице. Ну вот, а Матвей жалуется на отсутствие охальников.

А вот эта компания – наверняка местные. Одеты в потертую кожу, обвешаны с ног до головы оружием, пальцы в стальных кольцах. Пьют, но голову не теряют: и не скажешь, что много приняли. Привыкли не расслабляться. Но, глядя на меня, поднимать кружки – это лишнее. И вас туда же. Молча. Я стеснительный. Отводим глаза: еще не сдержусь и пошлю. Оно мне надо?

А вот эта компания зачем на меня уставилась? Шестеро надменно-презрительно-благородного вида. Родословная наверняка длиннее, чем хвост у шимпанзе. Судя по внешнему виду – золотая молодежь. Золота на пальцах и шее хватит на пару-тройку приличных кастетов. Вот еще один к ним добавился, наклонился к уху одного урода и что-то начал увлеченно говорить. Урод встал, одарил меня взглядом Ленина на буржуазию и пошел к выходу. Остальная компашка кинулась за ним. Похоже, этот хорек тут за главного.

19